Избранное   ::   Петров Сергей

И вечер мне как выбор спозаранья.

Овечья истина или баранья,

а выбирай — ведь надо пить и есть.

Пить молочко, есть и мясцо и брынзу,

и быть в овечьей шкуре, словно волк,

и жизнь употчевать, как нищебродку-грымзу,

не зная, есть ли в хлебосольстве толк.

А толки что? Толкучка, барахолка.

А смыслы? Только квантики зари,

и я им горб, загривок или холка.

Так пожалейте святочного волка,

который как пузырь надут внутри.

Чужая истина — погаже принужденья,

чужая истина — как суд и осужденье,

и от нее укроюсь дома я.

Пусть вчуже истина моя и заблужденье,

зато как нежное гнездо — моя!

В сумнении всё истинно. Всех истин

не соберу я в логово свое.

Над ним как липа я и лично многолиствен,

хотя с меня дерут и лыки, и корье.

Молчи, рогатая трагедия пролога!

Лети и лопайся, пузырь-аэростат!

Я сам себе изба, нора или берлога

в кругу дымящихся — ах, без призора! — стад.

В сумнении всё истинно. Без Бога

ни до порога. Сломанный, из лога

выходит вечер, мой же супостат.

Всё истинно. Когда-то или где-то

как дата стану, может быть, и я.

А нынче в сумерки и в черный дым одета

бобыличья усадьба бытия.

Горит нутро. Я изблевал сужденье.

Всё стало истинным — до наважденья!

И я в дыре-норе засел шишом.