Казанский университет   ::   Евтушенко Евгений Александрович

Как подменная свобода,

шлюха грязная - суббота

заголяется!

А в портерной у Лысого,

где птичье молоко,

буфетчик, словно лисонька,

вовсю вострит ушко.

Вас наблюдая, мальчики,

"папашей" наречен,

к доносцу матерьяльчики

вылавливает он.

Суббота

день хреновый,

на пьяных урожай,

а если мат

крамола,

всю Русь тогда сажай.

Но ухо у буфетчика

торчком,

торчком,

торчком

туда, где брат повешенного

сидит еще молчком.

Еще он отрок отроком

с вихрастой головой,

но всем угрюмым обликом

взрослей, чем возраст свой.

И пусть галдят отчаянно,

стаканами звеня,

крамольное молчание

слышней, чем трепотня.

Хмельной белоподкладочник

со шкаликом подлез:

"Эй, мальчик из порядочных,

рванем-ка за прогресс!"

Буфетчик,

все на ус крути!

Молчит.

Сейчас расколется.

В глазах мальчишечьих круги

кровавые расходятся.

И, корчась, будто на колу,

поднявшись угловато,

он шепчет всем и никому:

"Я отомщу за брата!"

Нет, не лощеному хлыщу,

а в дальнее куда-то:

"Я отомщу,

я отомщу,

я отомщу за брата!"

Учел, буфетчик,

записал?

Теперь жандарма свистни.

Всегда доносит гений сам

на собственные мысли.

Еще он юн и хрупковат,

и за него так страшно.

Еще его понятье "брат"

сегодня просто "Саша".