Неизбежное   ::   Джин Яна

Нет, каждой боли

разъят, повержен,

ты знаешь: боль

и есть твой стержень.

Биенье. Голь.

Люблю тебя, и,

утратив, впредь

не потеряю

зато. Отныне

оставь унынья

приманку, клеть

тем, что, раззявив рты,

с петлёй на шее,

в самодовольстве хорошея,

живут, мертвы.

Прости мне злость, скорее

не злость во мне –

растерянность. Плати, не смея

о сходной помышлять цене.

Оставь всё это музам долга

и послушанья. Обесплоть

себя, как ангела. Господь

благословит тебя. Настолько,

насколько ты, несведущ Он.

Во тьме времён

Он не любовь и воздаянье.

Его деянья –

изобретенье гнутых спин

страданья, жеста

униженности за один

глоток блаженства, –

раскаянье, когда, в конце

концов, ты платишь

за каждый вздох виной. В лице

меняясь, плачешь

и хнычешь, Это нимф шитьё

промозглой ниткой

по мозгу. Долг. Его нытьё. Свернись улиткой.

В руины превратившись из

людей, мы – скука.

Любовь – та девка? Значит, жизнь –

ей ровня: сука!

(Пер. Вл. Гандельсман)



ОТЦУ

(Или: Помышление о самоубийстве)

Если с чем-либо

мне себя сравнивать нравится, –

только с тобой.

Небу – с краской одною лишь нравится,

с голубой.

Если что и мешает ему, – надвигающаяся гроза.

Мне же –

боль несказанная, непроступающая слеза.