Неприкаянность   ::   Джин Яна

Не тормошит, не тормозит.

Не знает времени.

Стоит.

Застынь и ты.

Застынь, поверь.

Поскольку пустота – проверь –

умеет навевать воспоминанья

без их источников, без их страданья.

Они прямы и однозначны.

Точны, как речь на слэнге.

Кто эта лошадь с крыльями?

Кто эта ведьма с веником?

Куда? Откуда? Кто?

Я их не узнаю.

Мои ли у меня глаза?

И в том ли я краю?

Послушай.

Мне отвратен тот порядок,

что Ты навёл в мозгах моих.

Не меньше был бы, правда, гадок

Твой хлам сказаний колдовских.

Я лично буду жить никак, –

то бишь, как выпадет пятак.

Ни услаждать Тебя гадливо

и ни расчёсывать хвосты

Тебе не буду. Жить – как Ты

я буду: беспокойно, лживо.

Ты удивляешься,

что в тридцать с лишним лет

я, будто бы босяк спесивый,

по-прежнему не чту Тебя! Что, нет,

не научилась Твоему

внимать я блеянью. Ему

поддакивать безропотно, трусливо.

Твоею ложью усладиться

и, как заказывал, плодиться.

По Твоему пора по лбу

прямой наводкой бы пальбу

открыть, но нет Тебя на небе.

Хоть райские проверь кусты,

Тебя там нет. Наверно, Ты

убёг куда-то по иной потребе.

Убёг, скорей, совсем, – зачем

трудиться дальше, если всем

Ты доказал, что преуспел в погромах? –

и горсть оставил за Собой

рабов, поставленных на Твой

престол тюремщика и костолома.