Неприкаянность   ::   Джин Яна

Я не дивлюсь, что ты молчишь.

И нету выбора, а лишь

как с крыш бросаются, –

так броситься из жизни

в пучину из сплошных утрат.

Но выстоять ударов град,

когда Твой мир несётся в ад,

мне наказаньем кажется излишним…

Так вот, послушай наконец.

Никто не верит, что Малец

родился в яслях, а свидетели – волхвы.

В перстнях – лазурь-и-бирюза –

широких, как шахинь глаза.

Хоть я Тебя благодарю, увы,

за то, что ложью Ты Твоей

развеял скуку наших дней,

развеял Ты её, опять увы, напрасно.

Давайте, значит, воздадим

хвалу тому, что быть иным,

чем болетворным и пустым

ничто не может.

Крушению любой надежды.

И облачению в одежды,

в которых всетерпенье дух не гложет.

В которых ты – ни глух, ни нем –

лицо в стене хоронишь с тем,

чтоб нашептать себе же реквием.

Чтоб сердце билось в немоте.

Пока не выбьется за те

пределы, где живёт Ничто.

А кроме – ничего.

Совсем.

Пер. Нодар Джин



РАЗДЕЛЕНИЕ

Печаль?

Скорей – прозрение несёт мне разделение.

А время… Люди лгут, что время лечит.

Скорей – калечит:

вышибает глаз копытом, –

нехваткой лжи, которая забыта,

избытком истины, которая груба…

И – в ужасе скорёжена губа.

Когда о нас я вспомню, – "всё же"

куда-то сразу исчезает.