Одиссея (пер. В.В.Вересаева)   ::   Гомер

Как Пандареева дочь, соловей бледножелтый Аэда,

С новым приходом весны заливается песнью прекрасной,

Сидя в листве непроглядной вершин густолистых деревьев,

И постоянно меняет свой голос, далеко звучащий,

Плача о сыне Итиле, рожденном от Зефа-владыки,

Ею самою убитом нечаянно острою медью, —

Так же туда и сюда колеблется надвое дух мой:

С сыном ли вместе остаться, следя за рабынями зорко,

И за именьем моим, и за домом с высокою кровлей,

Ложе супруга храня и людскую молву уважая, —

Иль, наконец, за ахейцем последовать, кто наиболе

Знатен среди женихов и щедрей остальных на подарки.

Сын мой, покамест он мал еще был и наивен, мешал мне

Дом супруга оставить и замуж пойти за другого.

Нынче ж, как стал он большим и в полном находится цвете,

Сам он просит меня, чтоб из этого дома ушла я:

Он негодует, смотря, как ахейцы имущество грабят.

Выслушай, странник, однако, мой сон и его растолкуй мне.

Двадцать гусей у меня из воды выбирают пшеницу

В доме моем, и при взгляде на них веселюся я духом.

Вдруг с горы прилетел огромный орел кривокогтый,

Шеи всем им свернул и убил. Валялися кучей

По двору гуси, орел же в эфир поднялся светоносный.

Горько во сне я рыдала и голосом громким вопила.

Быстро сбежались ко мне ахеянки в косах красивых,

Вместе со мною скорбя, что орлом мои гуси убиты.

Вдруг он явился, и сел на выступе кровельной балки,

И, утешая меня, человеческим голосом молвил:

– Духом, Икария славного дочь, малодушно не падай!

Это не сон, а прекрасная явь, это все так и будет.

Гуси – твои женихи, а я был орел, но теперь уж

Я не орел, а супруг твой! Домой наконец я вернулся

И женихам обнаглевшим готовлю позорную гибель. —

Так сказал он. И сон покинул меня медосладкий.