Одиссея (пер. В.В.Вересаева)   ::   Гомер

Тот, кто на лук тетиву с наименьшим наденет усильем

И топоров все двенадцать своею стрелою прострелит,

Следом за тем я пойду, этот дом за спиною оставив, —

Мужа милого дом, прекрасный такой и богатый!

Думаю, будет он мне хоть во сне иногда вспоминаться!"

Ей отвечая на это, сказал Одиссей многоумный:

"О достойная чести супруга сына Лаэрта!

Не отлагай ни за что состязания этого в доме!

В доме своем Одиссей многоумный появится прежде,

Нежели эти коснутся рукою до гладкого лука

И, натянув тетиву, седое прострелят железо".

Мудрая так Пенелопа на это ему отвечала:

"Если б ты, странник, меня пожелал тут своею беседой

Радовать, сон никогда бы на веки мои не спустился.

Людям, однако, всегда оставаться без сна невозможно.

Это – воля богов. Во всем на земле многодарной

Меру свою положили для смертных бессмертные боги.

Наверх к себе поднимусь я в спальню отсюда. И там я

Лягу в постель, для меня источником ставшую стонов.

Я непрерывно ее орошаю слезами с тех пор, как

В злой Илион поехал супруг мой, в тот город ужасный!

Там я легла бы. А ты в нашем доме устройся. Себе ты

Иль на земле постели, иль кровать тебе можно поставить".

Кончивши, наверх в покой свой блестящий пошла Пенелопа,

Но не одна. За нею прислужницы шли остальные.

Наверх поднявшись к себе со служанками, долго царица

Об Одиссее, любимом супруге, рыдала, покуда

Век ей сладостным сном не покрыла богиня Афина.