Одиссея (пер. В.В.Вересаева)   ::   Гомер

Сам же он с боку ворочался на бок

Так же, как если желудок, наполненный жиром и кровью,

Жарит на сильном огне человек и его непрерывно

С боку ворочает на бок, чтоб был он готов поскорее, —

Так Одиссей на постели покоя не знал, размышляя,

Как на лишенных стыда женихов – одному против многих —

Руки ему наложить. Подошла к нему близко Афина,

С неба сошедши на землю, принявшая женщины образ.

Стала в его головах и к нему обратилася с речью:

"Что ты не спишь, наиболе несчастный меж всеми мужами?

Что тебе надобно? Вот он, твой дом, вот жена твоя в доме,

Вот он и сын твой, какого иметь пожелал бы и всякий".

Ей на это в ответ сказал Одиссей многоумный:

"Все это ты говоришь, богиня, вполне справедливо.

Вот чего я, однако, никак разрешить не умею:

Как на лишенных стыда женихов, одному против многих,

Руки мне наложить? Их всегда здесь толпится так много!

Соображенье еще и важнее мне сердце смущает:

Если я даже, по воле твоей и Кронида, убью их, —

Как я последствий смогу избежать? Подумай об этом".

Так отвечала ему совоокая дева Афина:

"Тот же всегда! Доверяют и другу, похуже который

Смертным родился на свет и ума не имеет такого.

Я же, богиня, давно охраняю тебя непрестанно

Во всевозможных трудах и ясно скажу тебе вот что:

Если бы воинов сильных хотя бы и двадцать отрядов

Нас окружило, убить собираясь в Аресовой схватке,

То и тогда и коров и овец мы у них бы угнали!

Пусть же возьмет тебя сон. Большое мученье на страже

Бодрствовать ночь напролет. Из несчастий ты вынырнешь скоро".