Голубое и черное   ::   Панов Николай

Были заперты и дверь и окно, — сказал Людов, как бы думая вслух. Он подошел к столу, несколько мгновений смотрел на записку, пригвожденную ножом, на лежащий около револьвера ключ. Взглянул на помощника капитана «Бьюти оф Чикаго»:

Приношу вам свои соболезнования, мистер Нортон, сэр! Самоубийство мистера Элиота очень прискорбное событие, очень! Конечно, он был в глубоком расстройстве после гибели своего корабля. И к тому же пристрастие, о котором вы говорили…

Людов сделал выразительный жест в сторону бутылок. Нортон стоял, слегка опустив голову, молитвенно сложив перед собой руки.

Для нас это особенно прискорбно потому, — продолжал, помолчав, Людов, — что командующий приказал срочно уточнить с мистером Элиотом подробности гибели вашего судна, взять координаты аварии… Теперь, когда ответственность за корабль переходит на вас, как на первого помощника, будьте любезны, передайте мне судовой журнал и карты похода.

Ай-ай, сэр! — с торопливой готовностью откликнулся Нортон. Склонился к стоявшему у одной из коек чемодану. — Капитан после аварии все время держал карты и судовой журнал при себе, в водонепроницаемом пакете, но, возможно, положил их сюда… Одну минуту, сэр.

Он распахнул незапертый, туго набитый чемодан, запустил в него руку, тщательно перебирал его содержимое. Распрямился с еще более озабоченным лицом:

— Здесь нет этого пакета…

Он волновался все больше. Его тощая шея порозовела, пальцы дрожали, когда он закрывал чемодан.