На семи морях. Моряк, смерть и дьявол. Хроника старины.   ::   Ханке Хельмут

Мы замерли пред ним, не проронив ни слова,

А он спокойно продолжал курить

И, словно не печалясь ни о чем,

Взглянул на побледневшего корсара

И произнес с усмешкой: «Мой поклон!

Чем я могу служить, узнать осмелюсь?»

Тогда корсар, надувшись, как индюк,

На тарабарщине своей забулькал что-то,

Но, не сумев сказать, оскалил зубы

И поднял свой кулак, грозя им Шютту.

Но капитан наш не повел и бровью,

Лишь хмыкнул: «Я в турецком ни бельмеса.

Быть может, сговоримся по-французски?»

И выпустил из трубки сноп огня и клубы дыма.

Мне уже казалось, что мы взлетаем в воздух.

Но одноглазый смекнул, что шутки плохи.

Позеленел от ярости, мгновенно повернулся

И кинулся стрелою вверх по трапу.

Тут наверху поднялся шум и гомон,

Пираты навалились на добычу,

Катили, кантовали и тащили,

Как будто бы все судовое чрево

Вдруг вывернуть решили наизнанку.

Тем временем мы все, дрожа от страха,

Прижались к капитану, как цыплята,

А он сидел, не проронив ни слова,

И медленно пускал колечком дым.

Мы знали – груз наш славно застрахован,

Но было страшно: ну, как басурманы,

Разграбив все, корабль наш продырявят?

Пойдем ко дну, и любекские башни

Уже не встретят нас в конце пути…

Так шли томительные, длинные минуты.

И вдруг внезапно сквозь галдеж и грохот

Услышали мы боцманскую дудку,

На палубе возникла толчея и суматоха, как во время бегства,

Затем раздался скрежет, и толчок чуть не свалил нас:

Видно корабли, наш и тунисец, разошлись бортами.

Все стихло, мы ловили каждый звук,

Но даже мышь в норе не пропищала.

Сомнений не было – корсар убрался прочь.