Ангел, летящий на велосипеде   ::   Ласкин Александр

Был удобный поместительный дом Александра Ивановича Герцена. Вот где "ощущение личной значимости" казалось само собой разумеющимся.

Теперь этого дома нет.

И "ощущения личной значимости" нет.

"Александр Иванович Герцен!.. Разрешите представиться... Вы как хозяин в некотором роде отвечаете... Изволили выехать за границу? Здесь пока что случилась неприятность..."

Вот что такое Шанхай. Теперь всякий растворен во множестве ему подобных. Это прежде уважали права личности, а сейчас поклоняются коллективу.

Конечно, Осип Эмильевич жалеет не о бывшем особняке Герцена, но о завершении целого периода русской словесности.

Для того чтобы в этом убедиться, надо опять перелистать Мандельштама.

Вот-вот, нашли: в статье 1923 года, посвященной французскому писателю Пьеру Гампу, говорится о том, что Максим Горький "... "босяков" посадил в почетном углу барского дома русской литературы".

Восстановив пробел, мы проникаем в подсознание поэта и с удивлением слышим нечто совершенно невообразимое.

Подобно ломовому извозчику, Мандельштам ругает своих коллег.

- Голь перекатная! - шумит он. - Босяки!

Как мы помним, поэт не ограничился этими определениями. На следующем витке движения своей мысли он еще добавил стакан полицейского чая и удар палкой по голове.

Скандал

Человек, неизменно предпочитавший мысль действию, все-таки смог осуществить кое-что из своего плана.