JК
Ангел, летящий на велосипеде :: Ласкин Александр
Страница: 92 из 111Все вокруг шарахаются в разные стороны, ведут себя применительно к обстоятельствам, а она считает только так.
Конечно, по-другому и быть не могло. Ведь все нынешние темы прежде они обсуждали с мужем. Именно тогда у них сложилось окончательное мнение.
Конечно, с Лютиком - случай особый.
Надежда Яковлевна сначала высказывалась резко, а потом все же соглашалась с Осипом Эмильевичем.
Вопреки логике ревнивого чувства, она писала, что "...музыка была в ней самой".
Впрочем, это она признавала не ее, а его правоту.
Если в Лютике на самом деле "была музыка" - значит, так тому и следовало быть.
Страхи Надежды Яковлевны
Как он писал? "Быть может, прежде губ / Уже родился шепот..."
В стихах памяти Ольги Ваксель последовательность тоже обратная. Начинаются они описанием его возлюбленной в гробу, а завершаются - картиной пожара.
Следовательно, Мандельштам знал, что от Лютика всегда можно ждать неприятностей. С этой женщиной ничего нельзя предугадать.
Так оно и вышло, как он предчувствовал. Столько лет вдова задавала вопросы умершим, а тут впервые получила ответ.
Читая убористый текст, она ясно слышала интонацию соперницы. Преобладало в первую очередь раздражение.
"Я очень уважала его как поэта, - писала Ольга, - но как человек он был довольно слаб и лжив. Вернее, он был поэтом в жизни, но большим неудачником... Он так запутался в противоречиях, так отчаянно цеплялся за остатки здравого смысла, что было жалко смотреть".
Конечно, по-другому и быть не могло. Ведь все нынешние темы прежде они обсуждали с мужем. Именно тогда у них сложилось окончательное мнение.
Конечно, с Лютиком - случай особый.
Надежда Яковлевна сначала высказывалась резко, а потом все же соглашалась с Осипом Эмильевичем.
Вопреки логике ревнивого чувства, она писала, что "...музыка была в ней самой".
Впрочем, это она признавала не ее, а его правоту.
Если в Лютике на самом деле "была музыка" - значит, так тому и следовало быть.
Страхи Надежды Яковлевны
Как он писал? "Быть может, прежде губ / Уже родился шепот..."
В стихах памяти Ольги Ваксель последовательность тоже обратная. Начинаются они описанием его возлюбленной в гробу, а завершаются - картиной пожара.
Следовательно, Мандельштам знал, что от Лютика всегда можно ждать неприятностей. С этой женщиной ничего нельзя предугадать.
Так оно и вышло, как он предчувствовал. Столько лет вдова задавала вопросы умершим, а тут впервые получила ответ.
Читая убористый текст, она ясно слышала интонацию соперницы. Преобладало в первую очередь раздражение.
"Я очень уважала его как поэта, - писала Ольга, - но как человек он был довольно слаб и лжив. Вернее, он был поэтом в жизни, но большим неудачником... Он так запутался в противоречиях, так отчаянно цеплялся за остатки здравого смысла, что было жалко смотреть".