Страница:
244 из 615
Бабу сгубитьдля вас пустое дело, а казаков побить не можете! Турки посильнее вас, да казаков боятся… Помни хан: женой твоей не буду, хоть режь!.. Пусти на Дон!
Джан-бек Гирей встал, разгневанный, велел нести носилки. Принесли. Варвару втолкнули силой.
– Несите! – сказал Джан-бек Гирей.
Четыре нукера понесли ее в Бахчисарай.
Вернувшись с кургана Двух братьев, атаман Старой зашел с приятелями в землянку, где жила Фатьма. Свет божий стал ему не мил. На душе было тоскливо и сиротливо. И сам Дон, родной, любимый, не ласкал. Старые приятели – Татаринов, Васильев, Каторжный, Петров, Порошин, Черкашенин, что оставались все годы на Дону, – будто чужими стали. И голоса их, раньше такие родные и близкие, казались чужими. И не поймет Старой, что сталось с ним самим. В дом родной пришел, а места не находит себе. За слюдяными окнами вода играет – тихий Дон, шумит камыш зеленый, кони ржут в степи, и солнце, как прежде, греет тепло, а сердце не находит покоя. Нет, не сыскать такой жены атаману ни в Трапезонде, ни в Царьграде. Ее одну искать будет. Ноги не вынет из стремени, со струга не сойдет, пока Фатьму не сыщет…
«Спасай посольские головушки – своей не береги», – сказал ему великий царь Руси. «Царю служил, служил долго, да мало выслужил, – думал Алешка. – Служить Стрешневым, Салтыковым? Не больно хочется. Волконские да Лыковы добром не жалуют».
– Один остался, братцы, – жаловался Старой.
|< Пред. 242 243 244 245 246 След. >|