JК
Азов :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 494 из 615Когда понадобишься мне – позову…
Подъехала арба. В ней сидели Ульяна Гнатьевна, Якунька. Старой прощался тихо, поодаль от всех.
– Прощайте все! – сказали атаманы.
Арба поехала в Черкасск. Варварин конь поплелся за арбой тихим шагом.
Многие бабы прощались тогда с казаками и шли по всем дорогам к городу Черкасску. Они шли молча и вытирали слезы. По тем же дорогам в татарских арбах везли войску сушеное мясо, рыбу соленую в бочках и сухари в мешках. Сушеную рыбу и мясо казаки грузили на струги. У каждого казака пороху было засыпано в пороховницу под горлышко, свинцу в дробницах накатано доверху.
Четыре фальконета казаки повезли к главному подкопу ночью.
Курган под Монастырским опустел.
Татаринов поехал с Порошиным к пристани, чтоб оттуда плыть по Дону. Коня атаманского погрузили в струг.
Татаринов сказал:
– А главное в нашем деле, казаки и атаманы, – нечаянное нападенье! Обложим устье Дона, дороги все перекроем к крепости, степи пожжем. Но ведомо должно быть: янычары – храбрейшая турецкая пехота. Их топчии [57] и крепостные орудия причинят нам урон немалый…
– А надежное ли дело будет у нас с подкопом Арадова? – спросил сидевший рядом дед Черкашенин.
– Надежное, – задумчиво ответил Татаринов. – Войско уже ушло. Мы ж, братцы, поплывем. Весла – на воду!
И струги тронулись вниз по течению реки. Старик Черкашенин тихо пел:
Ты прости, ты прощай,
Наш тихий Дон Иванович!..
Подъехала арба. В ней сидели Ульяна Гнатьевна, Якунька. Старой прощался тихо, поодаль от всех.
– Прощайте все! – сказали атаманы.
Арба поехала в Черкасск. Варварин конь поплелся за арбой тихим шагом.
Многие бабы прощались тогда с казаками и шли по всем дорогам к городу Черкасску. Они шли молча и вытирали слезы. По тем же дорогам в татарских арбах везли войску сушеное мясо, рыбу соленую в бочках и сухари в мешках. Сушеную рыбу и мясо казаки грузили на струги. У каждого казака пороху было засыпано в пороховницу под горлышко, свинцу в дробницах накатано доверху.
Четыре фальконета казаки повезли к главному подкопу ночью.
Курган под Монастырским опустел.
Татаринов поехал с Порошиным к пристани, чтоб оттуда плыть по Дону. Коня атаманского погрузили в струг.
Татаринов сказал:
– А главное в нашем деле, казаки и атаманы, – нечаянное нападенье! Обложим устье Дона, дороги все перекроем к крепости, степи пожжем. Но ведомо должно быть: янычары – храбрейшая турецкая пехота. Их топчии [57] и крепостные орудия причинят нам урон немалый…
– А надежное ли дело будет у нас с подкопом Арадова? – спросил сидевший рядом дед Черкашенин.
– Надежное, – задумчиво ответил Татаринов. – Войско уже ушло. Мы ж, братцы, поплывем. Весла – на воду!
И струги тронулись вниз по течению реки. Старик Черкашенин тихо пел:
Ты прости, ты прощай,
Наш тихий Дон Иванович!..