Батальоны просят огня   ::   Бондарев Ю В

Возле огня в окружении солдат и потного растерянного старшины Цыгичко сидел на ящике капитан Ермаков, свежевыбритый, веселый, в расстегнутой на груди шинели, ел из котелка горячую кашу, дул на ложку, глядя на вошедших темными улыбающимися глазами. И обрадованный Кравчук мгновенно успел заметить, как Шурочка прикусила белыми зубами губу, как золотая пуговка на высокой ее груди всколыхнулась, как у Кондратьева стало беззащитным лицо. - Сережка!.. - воскликнул Ермаков, швырнул со звоном ложку в котелок и, оттолкнув умиленно заморгавшего старшину, встал навстречу. Здравствуй, Сережка! Здравствуй, Шура! Здорово, брат Кравчук! Он сильно обнял Кондратьева, потом Кравчука, шутливо обнял и Шуру, звонко поцеловал ее в щеку и засмеялся. - А ну-ка садись все! Старшина, котелки да горячую кашу! Да пожирней у меня! Мигом! - Слушаюсь, товарищ капитан! Старшина Цыгичко, пожилой человек с острым хрящеватым носом и пухлым откормленным лицом не вылез - выпорхнул из-под брезента, струйка песка зашуршала, скатываясь к сапогам Шурочки, а Кондратьев опустился на угол ящика, проговорил взволнованно: - Неожиданно ты. Из госпиталя? А я вот за тебя командую... - Очень рад, - сказал Ермаков. - Слушай, по дороге узнал, что у тебя четыре орудия на той стороне, а здесь ребята рассказали, что только два... Значит, половины батареи нет? Объясни, пожалуйста.