Близнецы в мимолётности   ::   Гергенрёдер Игорь

Он матернулся, приказал:

- Скажи, какой у Распаева нож!

- Маленький складной ножичек с двумя лезвиями, открывалкой консервов, шильцем, штопором, пластмассовая оправа под перламутр, – ответил я с неравнодушием к подобным вещицам.

- Про другой скажи!

- Другого не видел, – промямлил я, как пожаловался.

- Гнида! – бросил он, вернулся к столу, занялся бумагами, а мне становилось всё тяжелее стоять в наклоне, я передвинул правую стопу чуть ближе к стенке – опер ударил меня дубинкой по заду:

- Встань, как стоял!

Не выдерживая, я время от времени сгибал то одну ногу, то другую – и вздрагивал от удара. Отказываясь врать про Филёного, я ныл, что вот-вот упаду. Мне обещали отбить почки. Когда, казалось, руки и ноги мои отнялись и оставался миг до падения на пол, опер схватил меня за шиворот, подвёл к столу следователя. Тот без охоты сообщил, что меня выпускают, и добавил:

- На время. Хорошо подумай, что сказать, когда опять встретимся. Пока были только цветики...



15.



Филёный из-за своей судимости более меня и Старкова подходил в убийцы. На допросе он показал, что, оставив нашу компанию в переулке, направился прямиком домой и до утра не покидал квартиру. Но его слова подтверждали лишь родители, а их свидетельство не признавалось заслуживающим доверия.

Не имел алиби и Старков. Хозяева дома, где он жил, видели, когда он возвратился к себе в комнату, это было за час с лишним до убийства. Но хозяева не ручались, что жилец никуда не отлучался всю ночь.