JК
Блокада. Книга четвертая :: Чаковский Александр
Страница: 392 из 448 — Кивнул на стоявшую в углу железную печку и добавил: — Видишь, топить-то, наверно, нечем, а ты расход досок на гробы собрался увеличивать. Не по-хозяйски рассуждаешь.
Губарев едва заметно усмехнулся.
— Нынче и без гробов похоронят, — тихо произнес он.
— Ты вот что мне скажи, дорогой друг-товарищ, — продолжал Королев, присаживаясь возле Губарева на край кровати, — почему на завод пятый день не являешься? В прогульщики на старости лет подался?
Он говорил требовательно, будто не замечая состояния Губарева.
— Ты что, Максимыч? — на этот раз уже несколько громче ответил Губарев. — Сам, что ли, не видишь?
— А что я вижу? Что? Лежит на грязной постели знатный фрезеровщик Губарев Василий Маркелович и почивает!
Королеву стоило огромных усилий говорить с обессилевшим человеком таким тоном. Но подсознательно он чувствовал, что иначе сейчас с Губаревым разговаривать нельзя.
— Оголодал я, Максимыч, — сказал Губарев, и голос его дрогнул.
— А мы-то ананасы с рябчиками жрем, что ли? Такую же, как и ты, карточку получаем, — сердито произнес Королев.
— Потерял я карточку свою или в очереди украли.
— Почему не заявил?
— Смеешься, что ли? Кто теперь в Ленинграде карточки восстанавливает? — горько усмехнулся Губарев.
— А на завод почему не ходишь? Не подкормили бы тебя, что ли?
— Сил нет, Максимыч! Не дошел до завода, упал, потом ела домой добрался.
Губарев едва заметно усмехнулся.
— Нынче и без гробов похоронят, — тихо произнес он.
— Ты вот что мне скажи, дорогой друг-товарищ, — продолжал Королев, присаживаясь возле Губарева на край кровати, — почему на завод пятый день не являешься? В прогульщики на старости лет подался?
Он говорил требовательно, будто не замечая состояния Губарева.
— Ты что, Максимыч? — на этот раз уже несколько громче ответил Губарев. — Сам, что ли, не видишь?
— А что я вижу? Что? Лежит на грязной постели знатный фрезеровщик Губарев Василий Маркелович и почивает!
Королеву стоило огромных усилий говорить с обессилевшим человеком таким тоном. Но подсознательно он чувствовал, что иначе сейчас с Губаревым разговаривать нельзя.
— Оголодал я, Максимыч, — сказал Губарев, и голос его дрогнул.
— А мы-то ананасы с рябчиками жрем, что ли? Такую же, как и ты, карточку получаем, — сердито произнес Королев.
— Потерял я карточку свою или в очереди украли.
— Почему не заявил?
— Смеешься, что ли? Кто теперь в Ленинграде карточки восстанавливает? — горько усмехнулся Губарев.
— А на завод почему не ходишь? Не подкормили бы тебя, что ли?
— Сил нет, Максимыч! Не дошел до завода, упал, потом ела домой добрался.