Часы   ::   Иванов Всеволод

Сожрёт, думаю, баба меня,

Запер кладовку на замок, положил продуктов в котомь, в город отправился. Жизнь тогда существовала на коммунию, еду под линейку чистили. Который, конечно, поумнее - мог, а несмышлёному развёрстка - могила. Я от германских нашествий и пуль уцелел, мне эти развёрстки что...

Ладно. Прихожу это в совдеп, спрашиваю справочное отделение. Провели меня к барышне, народ, вижу, мелок пошёл и на кожу сер. Може с голоду, може с заботы - дело ихнее. Объясняю барышне:

- Где тут найти насчёт сюсьмографов?

Эта, конечно, шпентель поставила на мой мандат, делегирует меня к другой барышне, та, конечно, шпентель,- и к третьей. И понесло меня, парень, как понос, по этим самым колидорам.

Носило, носило меня три дня, и опять к той же барышне, от которой начал. Поставила она мне шпентель и говорит:

- Сюды-то, мол, и сюды. Там вам пояснят.

А поясненье мне вышло через три дома, рядом почти. Как показали, так и пришёл.

Пихаю в двери, не поддается. Дернул из мочи - грохнули поленья каки-то. Вижу, старичок в шубе выходит. Щурится, а нос от холода льдом покрыт.

- Что угодно? - спрашивает.

- Насчёт, мол, сюсьмографа. Не можете ль совет иметь?

Смотрю на нос-то его, на бровёшки, как быдто нарошно всё натыкано. Знакомо быдто.

- Профессор,- говорю,- их, да вить... их...

- Я,- говорит,- я Николаев. От голодного бедствия сюда бежал, думал лучше здесь...

Прошли мы в хибарку к нему.