Человек и его окрестности   ::   Искандер Фазиль

А между прочим, в некоторых, лучших своих картинах ты стихийно приближаешься к Богу.

Похвала Юры для Андрея многого стоила.

- Да? - неожиданно потеплевшим голосом спросил Андрей. - Я сам что-то такое иногда ощущаю, но не пойму, откуда оно. А как тебе мои "Обнаженные", которых я привез на выставку?

Андрей Таркилов, хотя имел уже достаточно большое всероссийское и даже европейское имя, любил выставляться на родине. Тут были свои комплексы.

- Никак, - ответил Юра.

- Как так? - растерялся Андрей.

- Плохо, - окончательно добил его Юра и, опустив голову, как бы согбенный его неудачей, посмотрел на него поверх очков, - нет чувственной теплоты. Нет зазора для надежды. Твои обнаженные это терки. Но ты хорошо писал "Обнаженных" раньше, когда жена уже кончилась, а любовница еще не началась, по-видимому...

Андрей на глазах помрачнел. На щеке у него выступил желвак.

- А я и хотел изобразить их терками, если ты так это понимаешь, процедил он сквозь зубы.

- Терки, терки, - безжалостно повторил Юра, - приземистые российские терки и тонконогие европейские терки. Чтобы воспринимать их, надо быть напильником, а я человек... Вообще-то стервы бывают безумно циничны. На нашей улице умерла молодая женщина. Я пришел на панихиду, попрощался с покойной, вышел на улицу. Стою курю. Вдруг подходит ко мне одна знакомая. Она тоже только что была у гроба. Полыхает. Говорит мне о покойной: "На ней такая славная кофточка.