Страница:
34 из 446
И скоморохи снова загуделив дудки, задвигались.
Когда песни смолкли и женщины ушли к вечерне, скоморохи сели внизу на широкой скамье и писец внятно принялся читать им слова побывальщины:
Пред собой ты дверь пятой распахивай,
С головы шелома ты не сбрасывай.
Старший, грозя пальцем, перебивал писца:
– Погодь, погодь! Как тут, значит? Это татарин посылает ко Владимиру посла и наказывает…
– Пред собой ты дверь пятой распахивай…
– Уразумел. Не кланяйся, дескать, русскому князю. Понимай об себе.
И писец волновался, боясь ошибиться, боясь, что певец поймет его неправильно.
А когда по песне завязался бой, писец начал подозрительно переспрашивать певца:
– Разумеешь? Надобно петь так, чтоб от татар пух летел.
– Вроде как Бурхана нонече…
– Тсс… – покосился писец, – об этом только Бурхан знает. Никто не видал, никто не слыхал.
– А слух как удержишь? – спросил младший.
– А слух пущай себе идет. Туда ему и дорога.
Когда вся побывальщина перешла с бумаги на память, старший ее запел.
Старинный лад ожил, наполнился новым смыслом, и певец взволновался: впервые, хоть в песне, он бил татар.
И он понес ее на многолюдный город Москву.
А Боброк стоял позади Дмитрия в церкви Спасского монастыря и, слушая вечерню, что-то шептал свое, не похожее на мирный поток молитв.
Глава 4
КРЕМЛЬ
Ставили башню скоро. Скоро умели тогда строить.
|< Пред. 32 33 34 35 36 След. >|