Две зимы и три лета (Пряслины - 2)   ::   Абрамов Федор Александрович

Лизка Пряслина тоже не захотела отставать от других. И как ни отговаривала ее мать ("Нам-то кого встречать, глупая?"), выгребла грязь из дому. Да мало того. Заручившись помощью Раи Клевакиной, взялась за боковую избу Ставровых: пускай и у них будет как у людей.

Егорша, вернувшись вечером со сплава, застал дома потоп. Он пришел в ярость. Кто просил эту лахудру разводить сырость? Он катал весь день бревна, бродил в воде - имеет право хоть пожрать по-человечески?

На крик из чулана выскочила Раечка - мокрая, румяно-вишневая, с высоко подоткнутой юбкой. Но, увидав в дверях мужчину, пугливо метнулась назад.

Лизка насмешливо хмыкнула:

- Вот еще! Нашла кого стыдиться! - И не долго думая протянула Егорше пустые ведра. - Помогай лучше! Глазунов-то нам не надо.

- Это можно, - вдруг уступчиво сказал Егорша. - Раз пошла такая пьянка... Даешь Берлин!

На Раечку-соседку Егорша давно уже косил глаз. Сила девка! Упитанности довоенной, за тело не ущипнешь - будто кочан капустный скрипит под пальцем. А груди! Господи благослови... Пушки не пушки, штыки не штыки, а навылет, наповал бьют. И-эх! - думаешь: пущай у людей будет вечный мир, а мне хоть бы век из-под такого огня не выходить.

Разные ключи и отмычки подбирал Егорша к Раечке.

Сперва нажимал на гармонь. На лесозаготовках эта сваха действовала безотказно - к любому бабьему сердцу находила тропу. А с Раечкой не вышло.