JК
Форс-мажор :: Новоселов Дмитрий
Страница: 89 из 298Ни о каком телевизоре не могло ибыть речи.
Когда я перестал греметь чашками, мать сказала:
– Его убил кто-то из своих. Он был слишком доверчивым, все у него были друзья, всех он любил. Я еще тогда, десять лет назад подумала о том, что с таким воспитанием он плохо кончит.
– Меня тоже менты подозревали, – сказал я.
Мать расхохоталась.
– Твой отец был без яиц. Максимум, на что ты способен – сбежать. Убить? Нет!
– Зато ты у нас с яйцами, – не выдержал я. – Если меня все таки признают виновным, я позову тебя в свидетели. Ты придешь в суд, скажешь эту фразу и меня сразу оправдают. Ты очень убедительна, хотя тобой движет одна ненависть. А как же любовь?
– Я не знаю такого слова, я его забыла.
– А вспомнить слабо?
Она ничего не ответила, просто выключила свет и мне пришлось пробираться к кровати в полной темноте, стукаясь коленями о мебель.
Минут через десять она крикнула мне через перегородку:
– Я бы вспомнила, если бы были внуки. Но от тебя их ждать бесполезно.
На секунду мне показалось, что в ее словах звенят слезы. Но это длилось всего лишь секунду и мне, разумеется, показалось.
Моя сердобольная бабка, которая набивала перину специально для внуков, но умерла, так и не увидев их, наверное, уже давно истлела. А тепло ее рук и запах бестолковых куриц до сих пор согревали меня, обнимая и нашептывая слова светлых сказок, которых я так и не услышал.
Когда я перестал греметь чашками, мать сказала:
– Его убил кто-то из своих. Он был слишком доверчивым, все у него были друзья, всех он любил. Я еще тогда, десять лет назад подумала о том, что с таким воспитанием он плохо кончит.
– Меня тоже менты подозревали, – сказал я.
Мать расхохоталась.
– Твой отец был без яиц. Максимум, на что ты способен – сбежать. Убить? Нет!
– Зато ты у нас с яйцами, – не выдержал я. – Если меня все таки признают виновным, я позову тебя в свидетели. Ты придешь в суд, скажешь эту фразу и меня сразу оправдают. Ты очень убедительна, хотя тобой движет одна ненависть. А как же любовь?
– Я не знаю такого слова, я его забыла.
– А вспомнить слабо?
Она ничего не ответила, просто выключила свет и мне пришлось пробираться к кровати в полной темноте, стукаясь коленями о мебель.
Минут через десять она крикнула мне через перегородку:
– Я бы вспомнила, если бы были внуки. Но от тебя их ждать бесполезно.
На секунду мне показалось, что в ее словах звенят слезы. Но это длилось всего лишь секунду и мне, разумеется, показалось.
Моя сердобольная бабка, которая набивала перину специально для внуков, но умерла, так и не увидев их, наверное, уже давно истлела. А тепло ее рук и запах бестолковых куриц до сих пор согревали меня, обнимая и нашептывая слова светлых сказок, которых я так и не услышал.