Горячий осколок   ::   Шмерлинг Семен Борисович

— Наш артиллерийский полк, — доложил немец, — двигался по маршруту: Львов, Винница, Одесса, Ростов… Здесь он принимал участие в боевых действиях. Затем проследовал на Кавказ…

«Проследовал» — так и сказал Якушин, гордясь точным переводом.

— На Кавказ? — встрепенулся Сляднев.

— Да, Кавказ.

— Гляди, пожалуйста, земляка встретил, — вставил Курочкин.

Сляднев оставался серьёзным и пристально глядел на немца.

— Где бывали на Кавказе?

— Мы часто переезжали, не помню.

— Пусть вспомнит.

— Город Краснодар, — напрягся немец. — Усь… Усь-Лабянск…

— Стало быть, в Усть-Лабинскую наведывались, — Сляднев тяжело дышал. — А на хуторе Чурилин не бывали?

— Были вы в маленькой деревне Чурилин?-перевёл Якушин, внутренне напрягаясь, передавая скрытое ожидание Сляднева.

— Нет… Точно сказать не могу…

— Эх, Бюрке… — выдохнул Василий. — Скажи ему, Алёша, что были там фашисты, были они в моём Чурилйне. И в мой дом приходили… Стоит он на берегу Кубани, у самых плавней. И там, под ветлами, они шнапс хлестали, наши курки и яйки лопали, а потом петлю на шею моему кровному брату Георгию накинули, а ему и семнадцати лет не исполнилось. Повесили, как танкистов сегодня, и штыками искололи…

Якушин с трудом перевёл сказанное Слядневым, его, как и Василия, била нервная дрожь.

Клаус Бюрке вскочил со своего ранца. Он стоял бледный, с отвисшей острой челюстью. Дрожащими руками прикрывал лицо и грудь.