JК
Город Анатоль :: Келлерман Бернгард
Страница: 424 из 541Он продал землю, стал богатым человеком, почему ему не быть счастливым! Лошадей он тоже продаст и будет целый день играть на трубе в свое удовольствие, и даже ночью, если захочет, Он сдвинул шляпу на затылок и затянул: «Я пьян, как втулка в бочке...»
Старуха Гершуна вышла из ворот и посмотрела вдоль улицы: «Где это Стефан так долго пропадает?» Подошла соседка, — у нее был большой зоб, — и стала возле матушки Гершун. Потом подошла еще соседка, сухая и тощая, как капустная кочерыжка осенью. Все они стояли перед воротами и чесали языками.
— А вот никак и твой старик! — злорадным голосом сказала женщина с зобом.
И действительно, по улице, раскачиваясь, шествовал Гершун. Здорово же накачал его этот Яскульский, господи боже мой! Гершун обычно был человек трезвый, он совсем почти не пил, разве случайно где-нибудь рюмку водки — зимой, когда замерзнет, бывало, как сосулька на своих козлах.
— Что это с ним? — усмехнулась старая капустная кочерыжка. — Он, видно, здорово нагрузился!
Матушку Гершун рассердили наглые замечания соседок. Кто они такие? Просто нищие, даже козы у них нет. Она покраснела от гнева, ее запавшие глаза злобно блеснули.
— Да, теперь у нас в городе все пьют, — тараторила зобастая. — Мой старик раньше зарабатывал полторы кроны в день и совсем не пил, а теперь получает четыре кроны и каждый день пьян. Вот что творится на белом свете!
— Ну, своему старику я покажу, как пьянствовать! — буркнула матушка Гершун и грозно подбоченилась.
Старуха Гершуна вышла из ворот и посмотрела вдоль улицы: «Где это Стефан так долго пропадает?» Подошла соседка, — у нее был большой зоб, — и стала возле матушки Гершун. Потом подошла еще соседка, сухая и тощая, как капустная кочерыжка осенью. Все они стояли перед воротами и чесали языками.
— А вот никак и твой старик! — злорадным голосом сказала женщина с зобом.
И действительно, по улице, раскачиваясь, шествовал Гершун. Здорово же накачал его этот Яскульский, господи боже мой! Гершун обычно был человек трезвый, он совсем почти не пил, разве случайно где-нибудь рюмку водки — зимой, когда замерзнет, бывало, как сосулька на своих козлах.
— Что это с ним? — усмехнулась старая капустная кочерыжка. — Он, видно, здорово нагрузился!
Матушку Гершун рассердили наглые замечания соседок. Кто они такие? Просто нищие, даже козы у них нет. Она покраснела от гнева, ее запавшие глаза злобно блеснули.
— Да, теперь у нас в городе все пьют, — тараторила зобастая. — Мой старик раньше зарабатывал полторы кроны в день и совсем не пил, а теперь получает четыре кроны и каждый день пьян. Вот что творится на белом свете!
— Ну, своему старику я покажу, как пьянствовать! — буркнула матушка Гершун и грозно подбоченилась.