И не было лучше брата   ::   Ибрагимбеков Максуд

Пока Джалил-муаллим мок под душем, подготавливая тело к массажу, Гусейн кипятком и мылом еще раз начисто вымыл и протер мраморное ложе в углу комнаты, надул резиновую подушку и положил ее в изголовье.

- Хватит, пожалуй -- сказал Гусейн, внимательно оглядев Джалил-муаллима. Иди ложись, а я, помолясь богу, приступлю.

Джалил-муаллим подошел к плите и лег животом на ее гладкую, теплую поверхность. Привычное чувство покоя снизошло на него. Не было больше другого такого места, нигде, кроме как в этой бане, не чувствовал он себя так хорошо и спокойно,

Гусейн цепкими, сильными кистями рук прошелся по всем суставам.

- Похудел ты, - вздохнул он. - Нервный ты очень, все от нервов идет.

Гусейн еще раз прошелся по суставам, прошелся медленней, чем в первый раз, подробно ощупывая каждый позвонок; покончив с "ими, начал выкручивать пальцы, руки, стопы ног, причиняя им сладостную ноющую боль, выкручивая так, что смачно хрустело в сочлененьях, казалось, что тело разбирают на части, разбирают и каждую часть окунают в какой-то чудодейственный живительный состав, придающий немедленно бодрость и свежесть, я вот тело собрано снова, и стало оно легче, здоровее и моложе.

Гусейн массировал шею, с остервенением хватал за еле заметные складки на затылке, казалось, что вот-вот отдерет он мышцы от костей, мелкой дробью рассыпался пальцами за ушами, влезал пальцами под подбородок так, что еще секунда, еще миллиметр - и оторвет напрочь челюсть, потом длинными тягучими пассами прогладил плечи и шею.

Мышцы перекатывались у него под тонкой кожей.