JК
Искусительница :: Воннегут Курт
Страница: 11 из 17Их мысли сосредоточились на дверцах Сюзанниной мансарды, ставшей для них чем-то вроде часов с кукушкой. Всех мучил вопрос: сломал ли капрал Фуллер эти часы вконец или дверцы в полдень откроются и оттуда выпорхнет Сюзанна?
В кафе-аптеке старик Бирс Хинкли возился с нью-йоркскими газетами, стараясь разложить непригляднее – приманкой для Сюзанны.
Незадолго до полудня капрал Фуллер явился в кафеаптеку. Лицо у него было странное – не то виноватое, не то обиженное. Почти всю ночь он не спал, мысленно перебирая все оскорбления, полученные от красивых девушек. «Только и думают – ах, какие мы красавицы, даже поздороваться с человеком и то гнушаются».
Проходя мимо табуреток у стойки с содовой, он будто невзначай крутил мимоходом каждую табуретку. Дойдя до табуретки со скрипом, он уселся на нее – монумент Добродетели. Никто с ним не заговорил.
Пожарный гудок сипло возвестил полдень. И вдруг к депо, словно катафалк, подъехал грузовик транспортной конторы. Два грузчика поднялись по лесенке. Голодная черная кошка Сюзанны, вскочив на перила, выгнула спину, когда грузчики скрылись в мансарде. Кошка зашипела, увидев, как они, согнувшись, выносят Сюзаннин сундук.
Фуллер растерялся. Он взглянул на Бирса Хинкли и увидел, что лицо старого аптекаря исказилось, как у больного двусторонним воспалением легких – слепну, падаю, тону…
– Что, капрал, доволен? – спросил старик.
– Я ее не просил уезжать, – сказал Фуллер.
– Другого выхода вы ей не оставили, – сказал Хинкли.
Фуллер опустил голову. Уши у него горели.
В кафе-аптеке старик Бирс Хинкли возился с нью-йоркскими газетами, стараясь разложить непригляднее – приманкой для Сюзанны.
Незадолго до полудня капрал Фуллер явился в кафеаптеку. Лицо у него было странное – не то виноватое, не то обиженное. Почти всю ночь он не спал, мысленно перебирая все оскорбления, полученные от красивых девушек. «Только и думают – ах, какие мы красавицы, даже поздороваться с человеком и то гнушаются».
Проходя мимо табуреток у стойки с содовой, он будто невзначай крутил мимоходом каждую табуретку. Дойдя до табуретки со скрипом, он уселся на нее – монумент Добродетели. Никто с ним не заговорил.
Пожарный гудок сипло возвестил полдень. И вдруг к депо, словно катафалк, подъехал грузовик транспортной конторы. Два грузчика поднялись по лесенке. Голодная черная кошка Сюзанны, вскочив на перила, выгнула спину, когда грузчики скрылись в мансарде. Кошка зашипела, увидев, как они, согнувшись, выносят Сюзаннин сундук.
Фуллер растерялся. Он взглянул на Бирса Хинкли и увидел, что лицо старого аптекаря исказилось, как у больного двусторонним воспалением легких – слепну, падаю, тону…
– Что, капрал, доволен? – спросил старик.
– Я ее не просил уезжать, – сказал Фуллер.
– Другого выхода вы ей не оставили, – сказал Хинкли.
Фуллер опустил голову. Уши у него горели.