Из сборника Моментальные снимки   ::   Голсуорси Джон

- Если это несправедливо, - сказал Рудинг кротко (просто удивительнокротко, как мне теперь кажется), значит вся система никуда не годится, а это большой вопрос, Бартлетенок. Во всяком случае, не мне его решать. Мое дело управлять тем, что есть. Давай лапу и завтра жми так, чтобы чертям стало тошно, договорились?

С притворной неохотой я протянул ему руку, чувствуя, однако, что он окончательно перетянул меня на свою сторону.

Нашу команду разделали под орех, но до сих пор у меня в ушах стоит громкий крик Рудинга:

- Что надо играешь, Бартлет! Что на-а-а-до!

Со школьных времен мне запомнился еще лишь один случай, по которому можно судить, что он был за человек, этот Майлс Рудинг. В тот день он навсегда распростился со школой, и мы с ним ехали в город в одном вагоне. Он сидел и смотрел в окошко назад, на холм, где стояла наша старая школа, и я ясно увидел, как по щеке у него проползла слезинка. Должно быть, от него не укрылось, что я заметил это, потому что он вдруг сказал:

- А, черт! Соринка попал? в глаз, - и стал оттягивать вниз веко с усердием, нисколько меня не обманувшим.

Потом я совершенно потерял его из виду на несколько лет. Дела у его родителей шли не блестяще, так что он не мог поступить в университет. Как-то еще в школе он признался:

- Родичи у меня отчаянно старые. И бедные - тоже отчаянно.

Во время одного из моих странствий, предпринятых ради спорта, я снова встретился с ним на острове Ванкувер. Он выращивал фрукты на ранчо.