Юность командиров   ::   Бондарев Ю В

Здесь, в углу, было так уютно и тепло от накаленных батарей и так невесело гудел ветер за окном в замерзших тополях, обдувая корпус училища, что Гребнин задумался вдругнад чистым листом бумаги, - насупясь, рассеянно покусывал кончик карандаша. Тогда Луц, увидев непривычно насупленное лицо Гребнина, отъединившегося от взвода, медленно встал и направился к нему. Когда перед столом возникла его длинная сутуловатая фигура, Гребнин с досадой сказал:

- Чего приперся? Письмо не дадут написать.

- Письмо? - кротко спросил Луц. - Пиши, я сяду рядом. Ходят усиленные слухи, что у тебя табак "вырви глаз". Давай скрутим на перерыв. Почему ты уединился, Саша?

- А что мне там делать? Хлопанье ушами никому не доставляет удовольствия. Вот, например, абсцисса. - Он с насмешливо-удрученным видом поднял палец. - Абсцисса! А с чем ее кушают? Ничего не понимаю! Вот и хлопаю ушами, как дверью на вокзале!

Он сказал это не без горького яда, но до того покойно глядели на него карие улыбающиеся глаза Луца, так невозмутим был его певучий голос южанина, что Гребнин спросил непоследовательно:

- Вроде ты из Одессы?

- Да, эта королева городов - моя родина. Какой город - из белого камня, солнца и синего моря. И какие чайки там!..

- Ну, чайки хороши и на Днепре. Подумаешь - чайки!

- Сравнил! Речные чайки - это те же жоржики, что надели тельники и играют под морячков.

- А шут с ними!.. А мать и отец где?

- Мать и отец были цыгане, умерли от холеры. Я жил с тетей и дядей. Собственно, не тетя и дядя, а усыновили.

- Эвакуировались?

- Ушли пешком. Тетя с узлом, а я сзади плетусь.