Страница:
39 из 101
— Постой, Трофим! Не серчай на Николу. Мужик он крепкий, работящий, а на язык и впрямь остер. Да ведь дело не шутейное. Растолкуй-ка ты лучше, что за земли в тамошних краях? Велики ли господские работы?
Гость шапку на лавку положил, садиться не стал.
— Земли победнее здешних. Военными делами разорены. Однако живем на них, с голоду не помираем. Руки, известно, ко всему приложить надобно. Не пашут, не жнут, а сыты бывают одни птицы небесные.
— Да баре... — пробурчал, будто про себя, но так, что другие слышали, дядька Никола.
А гость, словно то не для него сказано, продолжал:
— Что ж до работ господских и иного, дорожит своими людьми Иван Матвеевич, потому барщиной и оброком сверх меры не давит.
Запустил дядька Никола пятерню в бороду.
— Как с князем, коли надумали бы уйти, рассчитываться будем?
— Не твоя забота. Все долги Иван Матвеевич заплатит.
— А коли не по душе у твоего господина придется?
— Христос с тобой! — в сердцах не сдержался гость. — Оставайся с князем. Глядишь, и тебя на собаку али на козла вонючего сменяет. Может, тогда и поумнеешь. Не обессудьте, хозяева... — шагнул решительно к двери.
— Постой, — морщась от боли, простонал дед. — Не горячись. А ты, Никола, помолчи. Не о тебе ноне сказ.
Тихо стало в избе. Ровно на кладбище. Всхлипнула Тренькина мать, да под бабкиным взглядом тотчас и замерла.
|< Пред. 37 38 39 40 41 След. >|