JК
Юрьев день :: Куликов Геомар Георгиевич
Страница: 41 из 101Николе же, — в сторону родича глаза ми повел, — самому решать, с нами ехать, здесь ли оставаться.
Замолчал дед.
Тренькина мать в голос заплакала. Тренька носом шмыгнул: нрав дед, не бросать же в беде Митьку, словно шелудивого пса, хоть и вправду па собаку меняй был.
Дядька Никола сокрушенно головой покрутил.
— Куда же я вас одних отпущу...
Тренькина мать — брату в ноги. А тот:
— Эх, Степанида, не так мечталось. Из одного хомута в другой лезем.
И будет ли он легче да свободнее?
Трофим, приказчик рытовский, тех слов ровно не слышал. Промолчал.
В окошко, за которым ранние сумерки сгущались, глядел.
Глава 8
ПРИЕХАЛИ!
Две семьи свез Иван Матвеевич Рытов у князя Петра Васильевича Боровского на Юрьев день. Гневался тот, как никогда прежде. Ьлце бы, ему, князю рода старинного и богатого, пришлось уступить худородному дворянину. Однако понимал князь — не следует наживать врага в человеке, что милостью пользуется у царя. Оттого с честью и ласкою проводил ненавистного Ивана Рытова. На прощание даже расцеловались троекратно хозяин с гостем. Друзья закадычные, да и только!
Ускакал Рытов с собаками и людьми своими, прихватив Митьку. А новые рытовские крестьяне на подводах потянулись следом.
Громыхают телеги по мерзлой земле, чуть припорошенной снегом.
Морщится дед от боли при каждом толчке. А Тренька, известно, по малости лет все беды забыл, носится словно оглашенный.
Замолчал дед.
Тренькина мать в голос заплакала. Тренька носом шмыгнул: нрав дед, не бросать же в беде Митьку, словно шелудивого пса, хоть и вправду па собаку меняй был.
Дядька Никола сокрушенно головой покрутил.
— Куда же я вас одних отпущу...
Тренькина мать — брату в ноги. А тот:
— Эх, Степанида, не так мечталось. Из одного хомута в другой лезем.
И будет ли он легче да свободнее?
Трофим, приказчик рытовский, тех слов ровно не слышал. Промолчал.
В окошко, за которым ранние сумерки сгущались, глядел.
Глава 8
ПРИЕХАЛИ!
Две семьи свез Иван Матвеевич Рытов у князя Петра Васильевича Боровского на Юрьев день. Гневался тот, как никогда прежде. Ьлце бы, ему, князю рода старинного и богатого, пришлось уступить худородному дворянину. Однако понимал князь — не следует наживать врага в человеке, что милостью пользуется у царя. Оттого с честью и ласкою проводил ненавистного Ивана Рытова. На прощание даже расцеловались троекратно хозяин с гостем. Друзья закадычные, да и только!
Ускакал Рытов с собаками и людьми своими, прихватив Митьку. А новые рытовские крестьяне на подводах потянулись следом.
Громыхают телеги по мерзлой земле, чуть припорошенной снегом.
Морщится дед от боли при каждом толчке. А Тренька, известно, по малости лет все беды забыл, носится словно оглашенный.