Кафедра   ::   Грекова Ирина

Я рассердилась и сказала низким голосом, имитируя мужское влияние:

-- Что за торговля? Слушаться беспрекословно!

Мальчишки послушались и удалились на кухню. Вскоре оттуда донеслись гнусные препирательства. Иван что-то канючил, а Димка ему возражал. Несколько раз до меня донеслось любимое слово "дурак". Я против него не возражаю, слава богу, что не хуже. Я читала книгу, но не могла сосредоточиться. Когда канюченье и перебрасывание "дураками" перешло в плач и грохот вещей, я вышла на кухню и увидела, что купленный мной роскошный торт растерзан. Димка с Иваном выковыряли из него четыре шоколадинки по углам, а теперь дрались из-за пятой, центральной. Дрались, заливаясь слезами. Увидев меня, они подбежали ко мне и вцепились в мою парадную кофту, сразу перепачкав ее шоколадом и кремом.

-- А Димочке-то всегда все самое лучшее достается! -- рыдал Иван. -- Я в этой семье как чужой!

-- Мама, честное слово... -- подвывал Димка.

-- Ты съел центральную? -- строго спросила я.

-- Да, я съел, но по справедливости. Он не согласен, что пять -- число нечетное, а значит, на два не делится.

-- Зато вы делитесь, проходимцы, архаровцы!

-- Ротозей Емельян и вор Антошка, -- услужливо под-сказал Димка, только что прочитавший "Мертвые души". Тут хлопнула входная дверь и вошел Сайкин с девушкой.

-- Знакомьтесь. Это мама, а это Катя. А эти двое -- мои младшие негодяи. Ты уже их знаешь по описаниям.

Девушка была светлая, тонкая, как морская игла.