Касатка   ::   Подсвиров Иван Григорьевич

Мысли мои были заняты и кружились вокруг одного, нелегкого для меня вопроса: "Зачем я был до этого?"

У каждого из нас наступает момент, когда нестерпимо хочется понять смысл собственного существования, пристальнее вглядеться в себя и сделать хотя бы слабую, ничтожную попытку что-то угадать.

Никогда мне не думалось так отчетливо и ясно, как сейчас. Моя бабушка ушла, рано или поздно уйдут мои родители, с их добрыми вздохами и недовольством, уйдет Касатка... та же Ульяна Картавенко, все, кто был старше меня и кого я знал близко. Если со мною ничего не случится и я задержусь дольше их, я буду обкраден их печальным уходом и, следовательно, счастье, за которым я так гнался, удовлетворяя свои желания, не будет уже полным, да и нет его, полного счастья. Присутствие родных людей, пусть давно не виденных и полузабытых, как-то ободряет меня, дает зарядку - уже одно только присутствие. И вдруг их не будет. Что же тогда?..

Тогда мне во сто крат станет труднее оттого, что при их жизни я мало делал им добра, их слезы чаще всего не жгли моей груди, их смех не веселил меня - все проходило мимо, мимо в погоне за удачей. Так что же оно такоесчастье? Это, наверное, жизнь для других, это - любовь, истинная любовь к человеку.

А мы? Мы любим его, жалеем? Уж не получается ли так, что мы всех и вся любим и готовы обнять все человечество разом, душу положить и пострадать за него, а как встретится на пути нам живой человек, нуждающийся в самом обыкновенном - нашем сочувствии, мы уже и перебираем: то рыжая борода нам его не нравится, отталкивает своим взлохмаченным видом, то не по вкусу его манеры, повадки вести себя за столом.

"Нет, нет, - с волнением думал я о себе. - Я недостаточно люблю, мало жалею. Так не годится, так нельзя жить".