Колыванский муж   ::   Лесков Николай Семенович

А вы, верно, узнали все, как это случилось, и тоже спокойны?

- Нет, - отвечаю, - я ничего не узнал, да и не хочу узнавать!

- Да, это перст Божий.

- Ну, позвольте... уж вы хоть перст-то оставьте.

- Отчего же? Когда нельзя понять, - надо признать перст.

- А я скорее согласен видеть в этом чей-то шиш, а не перст.

Он остановился, как будто долго не мог понять, а потом помотал перед собою пальцем и произнес:

- Ни-ни-ни! Это перст!.. И вы никогда больше не говорите "шиш", потому что "шиш", это русский нигилизм.

- Ну уж, нигилизм или не нигилизм, а я тут перста не вижу. Перст не указывает, как обманывать человека, а здесь обман, и потому я принимаю это за шиш, показанный всему моему дальнейшему семейному благополучию. Семейное счастье мое расстроено...

- Почему?

"Ах ты, - думаю, - тупица этакий! Еще извольте ему разъяснять "почему"!"

- Я не могу больше верить самым близким людям.

- То-то: почему?

"Фу, черт тебя возьми! - думаю. - Ишь в чем у них, между прочим, сила кроется. Чего они не хотят понять, того и не понимают. Так и моя жена, и всеми уважаемая теща, и этот благочестивый певунок. А я же вас разочарую по-русски, откровенно".

И говорю:

- Я, ваше превосходительство, вам скажу только одно: я вам скажу, до каких острых объяснений у нас дошло с баронессою, которую, как вы знаете, я любил и уважал, как родную мать.

- Знаю, знаю! И она этого стоит.

- Да, а теперь я ей пригрозил.

- Чем?.. Как можно пригрожать!

- Так...