Колыванский муж   ::   Лесков Николай Семенович

сказал, что я больше ничего не потерплю и что у меня есть ужасные черты в характере, которых я сам боюсь.

- Вы это пошутили?

- Нет - совершенно серьезно.

- А что вы, например, можете сделать?

- Не знаю...

- Как же не знаете?

- В том-то для меня и есть самый большой ужас, что я сам не знаю. Я терплю много и долго, держу себя... как воспитанный человек, как европеец; а потом, если меня станут очень сильно скребсти, - я и освирепею, как бык.

- Как бык!.. Гм!.. Это скверно.

- И я вперед вам говорю, что это может кончиться скверно.

- Например как?

- Ой, какая гадость!

- Да, это гадость, но ведь и со мною делают нехорошее. Пословица говорит: "против жару и котел треснет".

- Ага! Хорошая пословица. Я очень люблю русские пословицы. Но это не годится. Дитя ничем не виновато.

- Ну, я донос на собственную семью напишу и пошлю.

- Офицер!.. Донос!

- Да, сам на себя.

- Этого никто не делает.

- Нет, делают; в бракоразводных делах даже очень часто делают.

- Нет, уж вы этого не делайте.

- Ну, так вот вы меня, ваше превосходительство, научите, что же мне делать-то, чего держаться и как из себя не выйти?

- Держитесь русской пословицы.

- Которой прикажете?

- "Когда ты хочешь рассердиться, подумай, что ты говоришь с генерал-губернатором".

- Такой пословицы нет.

- Есть.

- Да уж позвольте мне, как русскому, лучше знать, что такой пословицы нет.

- Я ее от князя Суворова в Риге слышал.