Крошка Цахес, по прозванию Циннобер   ::   Гофман Эрнст Теодор Амадей

Затем они

изрекли надо мной своего рода проклятие, столь мерзкое, что я,любезный

Руфин, не хочу его тебе повторять. Я и сам вспоминаю о нем с невыразимым

ужасом. Наконец они покинули меня с громким оскорбительным смехом, и мне

почудилось, будто в воздухе замирает слово: «Арапник!» Возница мой, все

слышавший и видевший, сказал, ломая руки:

— Ах, дорогой господин, коли уж произошло то, что случилось, то, бога

ради, не входите в этот город. С вами, как говорится, ни одна собака

знаться не будет, и вы будете в беспрестанной опасности подвергнуться

побо…

Я не дал честному малому договорить и с возможной поспешностью обратил

стопы свои к ближайшей деревне. В одинокой комнатушке единственного во

всей деревеньке постоялого двора сижу и пишу все это тебе, дражайший

Руфин! Насколько будет возможно, я соберу известия об этом неведомом

варварском народе, населяющем здешний город. Мне уже порассказали кое-что

весьма странное о его нравах, обычаях, языке и прочем, и я в точности

сообщу тебе обо всем… и т. д. и т. д.».

О мой любезный читатель, ты уже приметил, что можно быть великим ученым

и не знать обыкновеннейших явлений и по поводу всему свету известных вещей

предаваться диковинным мечтаниям.