JК
Лёд :: Сорокин Владимир Георгиевич
Страница: 35 из 54 – Ботвин прижимал дергающиеся плечи к березе.
– Я туго не делаю. – Нейландс сосредоточенно работал.
Закончили. Ботвин достал из машины продолговатый белый футляр-холодильник. Открыл. Внутри лежал ледяной молот: аккуратная увесистая головка, деревянная рукоять, сыромятные ремешки.
Нейландс вынул из кармана рублевую монету:
– Орел.
– Решка, – примеривался к молоту Ботвин.
Нейландс подбросил монету. Упала. Ребром в снег.
– Вот тебе, бабушка, и женский день! – засмеялся Ботвин. – Ну что, вторую?
– Ладно, – махнул рукой Нейландс. – Стучи.
Ботвин встал перед Николаевой.
– Значит, детка моя. Мы не грабители, не садисты. И даже не насильники. Расслабься и ничего не бойся.
Николаева скулила. Из глаз ее текли слезы. Вместе с тушью ресниц.
Ботвин размахнулся:
– Гово-ри!
Молот ударил в грудину.
Николаева крякнула нутром.
– Не то, детка, – покачал головой Ботвин.
Размахнулся. Солнце сверкнуло на торце молота.
– Гово-ри!
Удар. Содрогание полуголого тела.
Ботвин и Нейландс прислушались.
Плечи и голова Николаевой мелко дрожали. Она быстро икала.
– Мимо кассы, – хмурился Нейландс.
– На все воля Божья, Дор.
– Ты прав, Ыча.
В лесу перекликнулись две птицы.
Ботвин медленно отвел в сторону молот:
– Детка… гово-ри!
Мощный удар сотряс Николаеву. Она потеряла сознание. Голова повисла. Длинные русые волосы накрыли грудь.
– Я туго не делаю. – Нейландс сосредоточенно работал.
Закончили. Ботвин достал из машины продолговатый белый футляр-холодильник. Открыл. Внутри лежал ледяной молот: аккуратная увесистая головка, деревянная рукоять, сыромятные ремешки.
Нейландс вынул из кармана рублевую монету:
– Орел.
– Решка, – примеривался к молоту Ботвин.
Нейландс подбросил монету. Упала. Ребром в снег.
– Вот тебе, бабушка, и женский день! – засмеялся Ботвин. – Ну что, вторую?
– Ладно, – махнул рукой Нейландс. – Стучи.
Ботвин встал перед Николаевой.
– Значит, детка моя. Мы не грабители, не садисты. И даже не насильники. Расслабься и ничего не бойся.
Николаева скулила. Из глаз ее текли слезы. Вместе с тушью ресниц.
Ботвин размахнулся:
– Гово-ри!
Молот ударил в грудину.
Николаева крякнула нутром.
– Не то, детка, – покачал головой Ботвин.
Размахнулся. Солнце сверкнуло на торце молота.
– Гово-ри!
Удар. Содрогание полуголого тела.
Ботвин и Нейландс прислушались.
Плечи и голова Николаевой мелко дрожали. Она быстро икала.
– Мимо кассы, – хмурился Нейландс.
– На все воля Божья, Дор.
– Ты прав, Ыча.
В лесу перекликнулись две птицы.
Ботвин медленно отвел в сторону молот:
– Детка… гово-ри!
Мощный удар сотряс Николаеву. Она потеряла сознание. Голова повисла. Длинные русые волосы накрыли грудь.