Любовь и смерть Геночки Сайнова   ::   Andrew Лебедев

– Гена, вы сейчас БАМ строите, а жить потомпланируете в Ленинграде?

Я очень жалею, что я не гвардейский офицер…

Что вы говорите? Вы бы тогда взяли меня на содержание?

Я и правда чепуху говорю…

Вы уклонились от ответа…

Про Ленинград?

Да.

Не знаю. У нас большинство ребят просто заработать приехали. На квартиру кооперативную, на машину, вы же знаете, нам эти талоны на внеочередное приобретение дают.

Знаю, только зачем вам в Улан-Уде "жигули"?

Я снова жалею, что не штаб-ротмистр лейб-гвардии…

Да ну?

Вы сами сказали, что редко, но гвардейцы женились на балеринах.

Им тогда приходилось бросать карьеру, свет отворачивался от них.

Это не помеха…

Ваша уверенность от незнания, что для них значила потеря военной карьеры.

Я знаю.

Что?

Я знаю, что такое любовь и честь.

Я боюсь вас обидеть…

Говорите, Настя!

Мне кажется, что вы пошлите…

Но это невозможно.

Почему?

Потому что я знаю о чем говорю…

Вы?



Я…

Когда самолет стал пробивать рыхлое покрывало облаков, нависшее над Питером.

Когда в зареве электрического света стали угадываться неожиданно близкие пестрящие ранними такси шоссейные дороги средней рогатки и Московского проспекта.

Когда наглядная геометрия кварталов Дачного стала проноситься под мокрым от таящего снега крылом, она взяла его руку и крепко сжала.