Лохматый   ::   Зиганшин Камиль

Вот вожак, парализующе клацая зубами, попытался достать не поспевавшего за упряжкой Лохматого, но пес, в смертельном ужасе припустил за хозяином так, словно его обдаликипятком, и с трудом догнав, в изнеможении плюхнулся в сани.

Вытянувшись вдоль узкой колеи, стая бежала свободно, легко, как бы скользя по снегу, молча и неотвратимо настигая выдыхающегося коня.

Лапа явственно различал их глаза, сверкавшие мрачным торжеством, слышал прерывистое дыхание зверей. Еще немного и они, пьянея от горячей крови, разорвут, растерзают долгожданную добычу на куски. Он стянул с себя овчинный тулуп и швырнул на дорогу. Волки на секунду задержались, но, обнаружив обман, возобновили погоню с еще большей яростью.

Лапа стаскивал с себя и кидал в сторону стаи то шапку-ушанку, то рукавицы, но однажды обманутые звери не обращали на них внимания. Голодная, разгоряченная преследованием стая, желала только крови и мчалась, неумолимо сокращая расстояние. Бешеная, изматывающая гонка близилась к безнадежному, жуткому финалу.

Охваченный страхом Федор Дементьевич, не умолкая, иступленно вопил, брызгая слюной, то на коня: "Давай, Гнедко, давай!", то, обернувшись назад, устрашающе тряс топором: "Порублю! Всех порублю!".

Казалось еще несколько секунд--и вот этот матерый повиснет на руке, а остальные трое будут рвать его, еще живого. Сейчас, сейчас...

Мужик лихорадочно огляделся. За спиной жался Лохматый.

Глаза Лапы вспыхнули сатанинским огнем--собака? ^Кивая тварь, кровь--вот, что нужно стае! Он толкнул пса навстречу смерти, до бедняга, широко раскинув лапы, удержался. Все его существо выражало недоумение и обиду.