Москва слезам не верит   ::   Мордовцев Даниил Лукич

В Нижнем переселенцев ожидали земские подводы, на которых хлыновцы и тащились с своеюрухлядью от яма до яма.

И вот они в Москве, на реках вавилонских. Оню Пальчиков отвез в дом князя Щенятева, а Оринушку с матерью — к боярину Морозову.

— Не плачь, Онюшка, не плачь, сиротинушка, — утешала ее подруга, — мы с матушкой будем ходить к тебе.

— Где уж нам, полонянкам, видеться! — грустно покачала головой горькая невеста горького жениха-колодника.

— Нету, милая: добрый дядя, Пальчиков Семен Николаич, сказывал, что мы будем ходить друг к дружке.

Через несколько дней бирючи трубили на площадях Москвы и возглашали:

— Православные! Завтрея, по указу государя великаго князя Ивана Васильича всея Русии, на Красной площади, на лобныем месте, будут «вершить» хлыновских коромольников! Копитесь, православные, на Красную площадь!

Москвичи и без приглашения рады были таким зрелищам. Какие у них были развлечения?.. Одни кулачные бои да публичные казни... Новгородцев уж давно «вершили», и москвичи скучали...

— Ишь паря, глядь-кось, три «кобылы» в ночь соорудили... Но-но-но, кобылушки!

— И три люльки высокия, качели... Вот качацца будут, таково весело!

— Ведут! Ведут! — пронеслось по площади.

Их действительно вели. Между москвичами виднелись на площади и некоторые хлыновцы. Они смотрят и тоже плачут.

— Москва слезам не верит, — говорил кто-то в ответ.

— На кобылы кладут...

К палачам подходит Пальчиков.

— Вы полегше, ребята, — шепчет он, — тоже хрестьянския души...