На берегах Горыни и Случи   ::   Струтинский Николай

— Врёте, мерзавцы, побоями не очерните мою душу, — не двинулся с места Ткачук. — Вам отомстят!

Крестьяне пугливо жались друг к другу. Из толпы вырвался женский стон: «За что мужика люто избивают?»

А фашистский выкормыш со своими напарниками все круче заламывал своей жертве руки, бил его по голове. Когда обессиленный Ткачук упал на землю, бандиты топтали его сапогами. В проблеске сознания наш друг выкрикнул:

— Проклятые! Жизнь мою погубите, а правду не убьёте… Предатели поволокли Ткачука и бросили в глубокий колодец.

Фашистские агенты вылавливали преданных Советской власти людей и жестоко расправлялись с ними.

— Ты, Николай, знал Шелемеху? — спросил отец. — Он батрачил в Рясниках.

— Конечно, помню. Мы даже дружили.

— Плохим оказался человеком… — отец сделал ударение на первом слове. — Служит ныне в полиции, людей губит без разбора. Видел я, как вёл он по селу двух пленных красноармейцев. Руки у них были связаны. У берега Горыни Шелемеха скомандовал:

— Спускайся к реке!

Пленники остановились.

— Зачем же к реке?

— Сворачивай, приказываю! Там узнаешь зачем!

Военнопленные спустились по крутому склону мелового косогора. Вскоре прогремели выстрелы… Как ни в чём не бывало, полицай сунул пистолет в кобуру и начал шарить по карманам убитых. Стянул с них сапоги, брюки, гимнастёрки… Связал ремнём окровавленную одежду, бросил убитых в воду и, закинув за плечи узел, ушёл.