На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- Конечно-с, на что же мне это было? я не веду моей родословной ни от каких славных гусей: я не графи не князь, чтобы быть шокированным поведением жены.

- Вы Испанский Дворянин.

- Не знаю, но знаю, что меня замарать никто не может, если я сам себя не мараю. Притом же, если для чьего-нибудь счастия нужно, чтобы мы отступились от этого человека, то неужто тут еще есть над чем раздумывать? Я не могу быть спокоен, если я знаю, что кого-нибудь стесняю собою, и удалился от жены, желая покоя своей совести,

- А теперь вы покойны?

- Конечно, мне уже более нечего терять. Генеральша задумалась и потом проговорила:

- Зачем же все только... терять? Жизни должно быть еще много впереди, и вы можете что-нибудь "найти" и не потерять.

- Перестанем об этом.

- И впрямь я не знаю, о чем говорю, - и с этими словами она вошла в свой нумер, где был ее больной муж.

Генерал Синтянин, обложенный подушками, сидел в одном кресле, меж тем как закутанные байковым одеялом ноги его лежали на другом. Пред ним несколько в стороне, на плетеном стуле, стояла в золоченой раме картина вершков десяти, изображающая голову Христа, венчанного тернием.

Увидав Подозерова, Иван Демьянович очень обрадовался и хотя протянул ему руку молча, но сжал ее с нескрываемым удовольствием.

- Садитесь, - произнес он в ответ на приветствие гостя и на его вопрос о здоровье. - Мать, дай нам чаю, - обратился он к жене и сейчас же добавил:

- Рад-с, весьма рад-с, что вы пришли. Хотел посылать, да послов не нашел. А видеть вас рад, может, скоро умру, надо с друзьями проститься.