На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- Вот страсти!

- Никаких страстей, она прекрасное дитя, и ееволнения бывают с ней не часто, но вчера она чем-то разгорячилась и плакала до обморока, и потому Alexandrine сегодня увезла ее на хутор... Это всегда помогает Вере: она не любит быть с отцом...

- А мачеху любит?

- О, бесконечно! она предчувствует малейшую ее неприятность, малейшее ее нездоровье и... вообще она ее тень или больше: они две живут одною жизнию.

- Александра Ивановна добра к ней?

- Стоит ли об этом спрашивать? К кому же Alexandrine не добра?

- Ко мне.

- Оставь, Joseph, я этого не знаю.

- Ну, Бог с тобой!.. А как же это?.. - заговорил он, не зная что спросить. - Да!.. Зачем же они поехали в такую пору?

- А что?

- Да вон дождь-то так и висит.

- Ну, что же за беда, это ведь недалеко, и у них резвая лошадь.

- Да, впрочем, в крытом экипаже ничего.

- Они поехали не в крытом экипаже.

- А в чем они поехали?

- В сером платье-с, - отвечала, подавая новый стакан чаю, девочка Малаша.

- Ты можешь отвечать, когда тебя спрашивают, - остановила ее Лариса и сама добавила брату, - они поехали, как всегда ездят: в тюльбюри.

- Вдвоем, без кучера?

- Они всегда вдвоем ездят туда, без кучера, живут там без прислуги.

- Совсем без прислуги?

- Работница им делает, что нужно.

- Вот чем покончила Александра Ивановна: пустынножительством!

- Ей, кажется, еще далеко до конца. А впрочем, я еще скажу: я не люблю судить о ней ни вправо, ни налево.

- Да не судить, а рассуждать...