На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- Действительно хуже! А она, эта бедная девочка, ни звука не слышит и не произносит?

- Когда здесь, в проезд государя, были маневры, она говорит, что слышала, как дрожали стекла от пушек, но произносить... я не слыхала ни звука, а тетушка говорит, что она один раз слышала, как Вера грубо крикнула одно слово... но Бог знает, было ли это слово или просто непонятный звук...

- Что же это был за звук?

- Н... н... не знаю: это было при особом каком-то обстоятельстве, до моего приезда, я об этом не расспрашивала, а тетя говорит, что...

- Да; неприятное что-нибудь, конечно, - сказал Висленев.

- Нет, не неприятное, а страшное.

- Страшное! В каком же роде?

- Я, право, не умею рассказать. Вера такая нежная и легкая, как будто неземная, а голос вышел будто какой-то бас. Тетя говорит, что точно будто из нее совсем другой человек, сильный, сильный мужчина закричал...

- И какое же это было слово?

- Тетя уверяет, что Вера крикнула: "прочь"!

- На кого же она так крикнула?

- На отца, за мачеху. Впрочем, повторяю тебе, это тетя знает, а я не знаю.

- А знаешь что: пока мой Горданов теперь еще спит, схожу-ка я самый первый визит сделаю, тетке, Катерине Астафьевне и Филетеру Ивановичу.

- Что ж, и прекрасно.

- Право! Кто что ни говори, а они родные я хорошие люди.

- Еще бы!

- Так, до свиданья, сестра, я пойду.

Лариса молча пожала брату руку, которую тот поцеловал, взял свою шляпу и трость и вышел.