На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

Катя! Что же может угрожать им? Нет, все это вздор, пустяки; но Вера была так тревожна, как никогда, и я все это тебе к тому рассказываю, чтобы ты не отнесла моего бегства к чему-нибудь другому, договорила, слегка краснея, Синтянина,

- Ну да, поди-ка ты, стану я относить.

- Не станешь?

- Да, разумеется, не стану. Легко ли добро: есть от кого бежать. Синтянина вздохнула.

- А ты знаешь, Катя, - молвила она, - что порочных детей более жаль, чем тех, которые нас не огорчают.

- Э, полно, пожалуйста, - отвечала Форова, энергически поправляя рукой свои седые волосы, выбившиеся у нее из-под шляпки. - Я теперь на много лет совсем спокойна за всех хороших женщин в мире: теперь, кроме дуры, ни с кем ничего не случится. Увлекаться уж некем и нечем.

- Но, ах! смотри! - воскликнула она, взглянув на девочку. Вера во сне отмахнула с головы плед и, не просыпаясь, глядела полуоткрытыми глазами в лицо Синтяниной.

- Как страшно, - сказала Форова, - она точно следит за тобой и во сне и наяву. Прощай, Господь с тобой.

- Ты навестишь меня?

- Да, непременно.

- Мне надо кое-что тебе сказать.

- Скажи сейчас.

- Нет, это долго.

- А что такое? У тебя есть опасения?

- Да, но теперь прощай.

С этими словами Синтянина пустила лошадь вброд и уехала.

Висленев вышел со двора, раскрыл щегольской шелковый зонт, но, сделав несколько шагов по улице, тотчас же закрыл его и пошел быстрым ходом. Дождя еще не было; город Висленев знал прекрасно и очень скоро дошел по разным уличкам и переулкам до маленького, низенького домика в три окошечка. Это был опять тот же самый домик, пред которым за час пред этим Синтянина разговаривала с Форовой.