На ножах   ::   Лесков Николай Семенович

- Что с Верой такое?

- Не говори, пожалуйста! - отвечала Синтянина, бросив взгляд на закрытую головку Веры.

Форова легонько приподняла закрывавший лицо ребенка угол пледа и тихо шепнула: "она спит?"

- Как села, так опустилась в ноги и заснула.

- И как она сегодня необыкновенно бледна!

- Да; она всю ночь не спала ни минуты.

- Отчего? - шепнула Форова.

- Что ты шепчешь? Она ведь не слышит.

- И как это странно и страшно, что она спит и все смотрит глазами, проговорила Катерина Астафьевна, и с этим словом бережно и тихо покрыла пледом бледное до синевы лицо девушки, откинувшей головку с полуоткрытыми глазами на служащее ей изголовьем колено мачехи.

- Несчастное дитя! - заключила Форова, вздохнув и перекрестив ее. - Она рукой так та. держится за твое платье.

- Я не могу себе простить, что я вчера ее оставляла одну. Я думала, что она спит днем, а она не спала, ходила пред вечером к отцу, пока мы сидели в саду, и ночью... представь ты... опять было то, что тогда...

- Да?

- Я только вернулась, легла и... ты понимаешь? я все же вчера была немножко тревожна...

- Да, да, понимаю, понимаю.

- Я лежу и никак не засну, все Бог знает что идет в голову, как вдруг она, - не касаясь ногами пола, влетает в мою спальню: вся бледная, вся в белом, глаза горят, в обеих руках по зажженной свече из канделябра, бросилась к окну, открыла занавеску и вдруг... Какие звуки! Какие тягостные звуки, Катя! Так, знаешь: "а-а-а-а!" - как будто она хочет кого-то удержать над самою пропастью, и вдруг...