На плотах   ::   Горький Максим

Потом - снова стало тихо.

Сквозь разрыв в тучах на темную воду пали желтые пятна лунных лучей и, посверкав с минуту, исчезли, стертые сырой тьмой.

Плоты плыли дальше, посреди тьмы и молчания.

II

У одного из передних весел стоял Силан Петров, в красной рубахе с расстегнутым воротом, обнажавшим его могучую шею и волосатую, прочную, как наковальня, грудь. Шапка сивых волос нависла ему на лоб, и из-под нее усмехались большие, горячие, карие глаза. По локоть засученные рукава рубахи обнажали жилистые руки, крепко державшие весло, и, немного подавшись корпусом вперед, он что-то зорко высматривал в густой тьме дали.

Марька стояла в трех шагах от него, к течению боком, и с улыбкой поглядывала на широкогрудую фигуру милого. Оба молчали, занятые наблюдением: он - за далью, она - за игрой его живого бородатого лица.

- Костер рыбацкий, должно! - поворотился он к ней лицом. - Ничего. Держим прямо! О-ох! - выдохнул он из себя целый столб горячего воздуха, ровно ударив веслом влево и мощно проводя им по воде. - Не натужься больно-то, Машурка! - заметил он, видя, что и она делает тоже ловкое движение своим веслом.

Кругленькая, полная, с черными бойкими глазами и румянцем во всю щеку, босая, в одном мокром сарафане, приставшем к ее телу, - она повернулась к Силану лицом и, ласково улыбаясь, сказала:

- Уж больно ты бережешь меня. Чай, я слава те господи!

- Целую - не берегу! - передернул плечами Силан.

- И не след! - вызывающе прошептала она.