На родине   ::   Распутин Валентин

И вот теперь благодарная Ирина, уже за то благодарная, что не промолчал, пускай и в сердечной муке, что нашед слова для обещания и одел их в твердость, прибежала с отобранными карточками.

- Читают?

- Читают, - замявшись, отвечает она.

- Меньше?

- Меньше.

- Сами же говорите, что делать нечего. Ну и читали бы.

- Знаете, - не сразу отвечает она. - Когда дело есть, оно другого дела просит. А нету дела - ничего не надо.

Под "делом" надо понимать леспромхоз. А леспромхоз уже два года как "завалился". Здесь так и говорят: "завалился", "наш-то завалился", не подает признаков жизни. Не называя по имени, что такое "наш". У северных народов есть обычай: когда ребенок тяжело болен, имя его не упоминают, чтобы отвести бродящую рядом смерть.

Мне пора уезжать. Из всех старых крепей жизни, которые связывали поселок с государст-вом, с миром, осталась одна. Ходит еще, обегает ангарское заселение, строчит машинный узор с берега на берег "Метеор", быстроногий теплоход на воздушной подушке. За день из Иркутска добегает до Братска. Прежде бегал каждый день, теперь трижды в неделю. Но и это хорошо. Это даже очень хорошо, больше и не надо. И свежий человек откуда прибудет, и свой куда съездит, привезет ворох новостей - не будь этого, закройся вода, и совсем хана. Больного отвезти, письмо получить... но и ничего не получая, ждать, ждать... И время сверять по белому китовому телу "Метеора": сверху, от Иркутска прошел - четвертый час, с низовий - первый час пополудни.