Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке   ::   Маркес Габриэль Гарсия

Подражая сове, он крикнул, да так натурально, что глаза Эрендиры первый раз улыбнулись. - Это моя бабушка, - сказала она. - Кто, сова? - Кит. Оба рассмеялись путанице, но Эрендира вернулась к прерванному разговору: - Никто никуда не может поехать без разрешения своей бабушки. - Ей ничего не надо говорить. - Все равно она узнает, - сказала Эрендира. - Она все видит во сне. - Когда ей приснится, что ты уехала, мы будем уже по ту сторону границы. Мы перейдем ее, как контрабандисты... - ответил Улисс. Пытаясь воодушевить Эрендиру своей отвагой, он выхватил пистолет с легкостью кинематографического налетчика и стал подражать звукам выстрелов. Эрендира не сказала ни да ни нет, но глаза ее вздохнули, и на прощание она поцеловала Улисса. Растроганный, Улисс прошептал: - Завтра мы увидим корабли. В тот вечер, немного позже семи, когда Эрендира причесывала бабушку, снова подул злосчастный ветер. Индейцы-носильщики и музыкальный распорядитель, укрывшись в шатре, ждали, когда с ними рассчитаются. Бабушка, пересчитав банкноты в стоящем рядом с ней сундуке и сверившись с приходно-расходной книгой, вручила деньги главному индейцу. - Значит, так, - сказала она. - Двадцать песо в неделю минус восемь питание, минус три вода, пятьдесят сентаво новые рубашки, итого восемь пятьдесят. Пересчитай хорошенько. Главный пересчитал деньги, и индейцы ушли, кланяясь: - Спасибо, бледнолицая. Подошла очередь заведующего музыкой. Бабушка снова сверилась с книгой и обратилась к фотографу, ставившему на объектив гуттаперчевые заплаты. - Так что решим? - спросила она.