Обойденные   ::   Лесков Николай Семенович

Дорушка опять кашлянула и, показав Долинскому белый платок со свежим алым пятнышком, улыбнулась.

Больной становилось все хуже. Доктор сказал, что уж нет никакой надежды.

Даша допыталась сама о состоянии своего здоровья и сказала:

- Теперь напиши Анне, что я безнадежна.

Долинский написал письмо; Даша прочла его, написала внизу: "прощай, сестра" - и отдала m-me Бюжар, чтобы отправить на почту. На другой день, когда старуха переменяла на ней белье, она отдала ей другой толстый пакет и велела его бросить завтра в ящик. Два дня потом она была совсем едва жива, а на третий ей вдруг полегчало. Целый день Долинский никак не мог ее упросить, чтобы она молчала. Все, как птичка, она щебетала и все возле себя держала его. Ночью спала она очень покойно и следующий день начала хорошо, но раза три все порывалась вскрикнуть, как будто разрывалось что-то у нее в груди. Следующая ночь ей была гораздо труднее: она бредила, вскрикивала и беспрестанно звала Долинского.

- Я здесь, Дора,- отвечал Нестор Игнатьевич.

- Где? Где ты?

Плачет и сама руками ищет в воздухе.

- Да, вот я, вот, возле тебя,- отвечал Долинский, сжимая ей руку.

- Господи! А я уж думала, мне показалось, что я... что тебя уж нет со мною.

- Полно, успокойся, Дора.

- Да где же ты опять?

- Да я же вот держу тебя за руки.

- То-то... Голос твой вдруг как-то странно... далеко мне послышался. Ты не отходил от меня? - спрашивает она в жару, тревожно водя блуждающими глазами.

- Нет, Дора.