Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго   ::   Моруа Андрэ

В короткой приписке к завещанию, врученной им Огюсту Вакери 2 августа 1883 года, он выражает те же мысли, - но стиль там более отрывистый и более свойственный Гюго: "Оставляю пятьдесят тысяч франков бедным. Хочу, чтобы меня отвезли на кладбище в катафалке для бедняков. Отказываюсь от погребальной службы любых церквей. Прошу все души помолиться за меня. Верю в Бога. Виктор Гюго".

Гюго знал теперь, что он близок к смерти. В свою записную книжку он занес 9 января 1884 года следующие строки:

Печален и к земному глух,

Слабеет слух,

И взор потух

Господь, прими мой дух.

За несколько дней до смерти он был на обеде, устроенном комитетом Общества литераторов в ресторане "Золотой лев". Так как Гюго ничего не говорил за столом, все думали, что он дремлет, но он все прекрасно слышал и поразительно красноречиво ответил на тост, произнесенный в его честь. Порой он пронизывал людей мрачным грозным взглядом. Но внуку своему он говорил: "Любовь... Ищи любви... Дари радость и сам стремись к ней, люби, пока любится".

Даже в последние дни в нем еще жил фавн, призывавший к себе нимф. "До конца жизни в нем не угасла требовательная неутолимая мужская сила... В своей записной книжке, начатой 1 января 1885 года, он еще отметил восемь любовных свиданий, и последнее из них произошло 5 апреля 1885 года..." Но он знал, что в его возрасте ни наслаждения, ни слова уже не могут служить убежищем от мыслей о смерти.

Когда ж ты наконец прославлен, вознесен,

Тебя хватают вдруг и выдворяют вон.